- Вы действительно готовы?

Я кивнул. К этому никто никогда не готов, но я все равно кивнул.

Дежурная приподняла простынь, и я посмотрел на труп. Сколько раз я мечтал об этом? Как часто я хотел встать над его трупом и ощущать победу? Вот и сбылось, а я не готов к этому. Жажда крови осталась далеко позади, и все, что я сейчас чувствую - это печаль. Он был разоблачен, этот ангел смерти, который унес так много из моей жизни; но сейчас, лежа передо мной голым, с закрытыми глазами, с одной рукой, он просто очередная жертва. Возможно, на самом деле он всегда был жертвой.

- Алексей Иванович Крайчек.

Дежурная кивнула, опуская простынь назад. Она упала, на несколько мгновений раздувшись от воздуха, а затем мягко очертив тело.

Я неохотно обернулся к другому столу. Дежурная терпеливо ждала, и я кивнул ему.

Этот труп вызвал у меня гораздо меньше эмоций, но все равно было грустно видеть ее. Сколько раз это случалось? Сколько людей помогали мне, чтобы погибнуть затем? А сколько людей использовали меня и отбросили прочь, не из эгоизма, а просто из-за неприятия моей истины? Это не новые вопросы, старые, как раны, которые солдат приносит с войны.

- Марита Елена Коваррубиас.

Тот же кивок, то же движение ткани.

- Вы понадобитесь мне для завершения идентификации, агент Малдер. Я сейчас вернусь с бланками.

Я рассеянно кивнул и, как только за ней закрылась дверь, отошел назад, чтобы посмотреть на два накрытых тела. Вздохнув, я покачал головой, чувствуя одновременно сожаление, печаль и легкую насмешку.

Это не они застрелили друг друга - все видели, как это получилось. Эти двое - темные половины одного целого, вместе и порознь, безжалостные, как сам ад. Если бы они не были любовниками, они были бы близнецами. Близнецами с одним темным сердцем на двоих.

Но то, что случилось после того, как они застрелили друг друга, было действительно жутким. Я видел монстров в коллекторах и оживших мертвецов, но никогда прежде я не видел, как двое людей, злых, жестоких и безумно влюбленных, умирают вместе. Это было извращенно. Это было мерзко и неестественно.

Это было… красиво.

***

Он подполз к ней.

Его тело скрючено, из живота сочится кровь. Ему осталось немного, но он борется за то, чтобы остаться в сознании, за то, чтобы добраться до нее. Я думал, что он хочет ударить ее, но он прижал ее к себе и погладил по голове в жалком подобии объятий. Подняв руку, она ласково коснулась его щеки. Я опустил оружие в ошеломленном недоверии.

На ее лице нет злобы, как и на его. Он бережно обнимает ее раненой рукой, будто это избавит ее от раны в груди. А затем он делает удивительную вещь.

Он улыбается.

- Если это должно было случиться, я рад, что это была ты.

Она смеется, и ее смех похож на хрип, но в нем есть примесь искреннего восхищения.

- Я люблю тебя, Алекс.

Он улыбается еще шире.

- И я тебя.

Из ее рта сочится кровь. Он наклоняет голову и целует ее, пачкаясь ее кровью и пятная ее своей. Когда они отстраняются друг от друга, их кровь смешивается. Это непристойно. Это изящно. Одна кровь, одно тело. Святость и порок в одном.

- Марита, - тихо говорит он, и это - мольба.

Он целует ее снова, и мне кажется, что они умрут так, ловя губами последнее дыхание друг друга, но это короткий, целомудренный поцелуй. Он отстраняется и опускает голову на ее плечо. Он почти закрывает ее собой, но, тем не менее, она притягивает его ближе.

- Я еще увижу тебя в аду, - говорит он ей, и в его голосе звучит нежность.

- Я буду ждать, - задумчиво говорит она. - О, я буду ждать.

Они больше не могут говорить и все еще цепляются друг за друга, пытаясь в последнем дыхании прошептать слова любви, пока наконец смерть не настигает их.

***

Мы похоронили их вместе.

Это было мое решение. Когда тела остались невостребованными, запрос пошел в ФБР, оттуда в ООН и вернулся обратно в ФБР. Алекс все еще оставался причастен к Бюро, а семьи у него не было. В конечном итоге вмешался профсоюз и предложил похоронить обоих. Это было такое же хорошее решение, как любое другое. Так что это было мое решение, и я похоронил их так же, как они умерли - в объятиях друг друга. Так за ними было бы легче присматривать. Скалли рассмеялась, когда я сказал ей об этом. Но я не шутил.

Интересно, она бы сделала это для меня? Она умерла бы для меня, это я точно знаю. Но последовала ли бы она за мной в ад? Стала бы она ждать меня там, обнимать, когда я попал бы туда, и все еще оставаться на моей стороне?

Я не знаю. Я просто не знаю.

Но иногда, когда я задумываюсь об этом, я могу поклясться, что слышу их смех. Два темных, злых ангела, оставшихся вместе навечно.

Иногда я думаю, что им досталось смеяться последними.

Я больше не могу заставить себя ненавидеть его. Тот, кто способен на такую сильную любовь, не может быть абсолютно плохим. Хотя я все еще рад, что он умер.

А иногда я даже рад, что в последние мгновения они были вместе.

Но больше всего я рад, что это было красиво.