Пролог.

В комнате тихо.

Исчезают крики женщины из ФБР, панические движения моих соседей. Когда белый свет заполняет комнату, я чувствую смесь удивления и тоски. Мой род… они пришли, чтобы отвести меня домой. И хотя для меня это означает смерть, какая-то крохотная часть моего сознания тянется им навстречу.

Стекло разлетается на осколки, и я не слышу этого, но лишь смутно чувствую, как кусочки стекла падают мне на ноги. Я медленно поворачиваюсь и вижу, как чья-то рука торопливо очищает окно от осколков. Это женская рука, и рукав блузки на ней заляпан кровью от порезов. В другое время я мог бы исцелить ее, но сейчас просто стою, в оцепенении глядя на нее.

Она лезет в окно. Ее губы шевелятся, но я не могу разобрать, что она говорит. Она проходит сквозь энергетическое поле, и на миг я удивляюсь, как это может быть, но потом чувствую исходящую от нее жизненную силу. Она несет в себе ребенка, темного близнеца того, которого ждет рыжеволосая женщина, и именно поэтому ей позволили пройти. Но она не разделяет моего оцепенения, потому что не подвергается воздействию поля. Она тянет меня за собой, передавая мне часть своей воли, и я, почувствовав освобождение от силы энергетического поля, выбираюсь вслед за ней из окна.

Прохладный воздух оглушает меня, и внезапно я чувствую, как ко мне возвращается сила. Женщина бежит, прикрывая рукой живот, и я тоже бегу. Я все еще чувствую жар ослепительного света, освещающего пустошь. Но внезапно он исчезает, и я спотыкаюсь в темноте, вслепую ища женщину, а она - меня. Ее узкая рука находит мою, и внезапно по небу проносится вспышка света.

Женщина замедляет шаг, ее дыхание выравнивается. Я тоже останавливаюсь, но вдруг слышу далеко позади дикий, рвущий душу крик. Оглянувшись, я не вижу ничего, кроме дома.

- Скалли. Черт побери. Малдер мертв, - ее голос не обвиняющий, просто встревоженный.

Меня заполняет гнев.

- Они появились… - я осекаюсь, понимая, что моя неожиданная спасительница ни в чем не виновата, и делаю глубокий вдох. - Они появились прежде, чем я смог помочь ему.

- Мы надеялись обнаружить его раньше, чтобы вы могли закончить то, что начали.

- Это место заполнено людьми из ФБР. Не слишком легкая задача, - мои глаза уже приспособились к темноте, и я отпускаю ее руку. Она замедляет шаг, я следую ее примеру.

- Расскажите мне об этом, - она кивает на старый грузовик, стоящий у обочины. - По дороге.

Именно так я встретил Мариту Крайчек.

Глава 1.

Я разглядывал мужчину рядом со мной.

Он пристально смотрел на пустошь, ведя машину по бездорожью, словно руководствуясь внутренним компасом. Был ли это дар, который ему оставили? Не регенерация - у него не было руки - но я ощущал в нем слабую примесь моего рода. Очевидно, ребенок, которого ждала женщина, был его, и это означало, что в ней тоже было что-то от нас, но так мало, что я не мог ощутить этого. Иначе как бы она смогла носить ребенка так долго?

Я обернулся к ней и потянулся к ее окровавленной руке, но, к моему удивлению, она оттолкнула меня.

- Не надо, - коротко сказала она. - Не тратьте свою силу.

- Вы пострадали, помогая мне, Марита. Это наименьшее, что я могу сделать, - я был в замешательстве и, как ни странно, мне было жаль, что она отклонила мою помощь. До сих пор никто не отказывался от исцеления.

- Не будьте смешным. Это пустяки. Все заживет через день или два. Не стоит тратить зря вашу силу.

- Не спорьте с ней, Иеремия, - заговорил наконец однорукий мужчина. - Вам не следует рисковать.

- Но у нее ребенок, - возразил я.

- Так не в руке же, - сухо заметил он. Я ждал, что она возмутится, но вместо этого она лишь рассмеялась. Смех был громким и заразительным, и мы с одноруким мужчиной тоже засмеялись.

- Что случилось с Малдером? - наконец спросила она.

- Я пытался исцелить его, но люди из ФБР явились прежде, чем я смог переместить его в фургон. Малдер умер.

- Черт возьми! - вспыхнула она. - Он мог нам помочь.

Значит, они были бойцами Сопротивления. Это было вполне очевидно - они боролись против колонистов, как и я. Но я не думал, что они были с Пуристами. Это делало их истинным Сопротивлением - тем, которое руководствуется человеческими идеалами. То, что никто из них не был в полной степени человеком, было забавно… и интригующе. Я предположил, что женщина могла быть подвергнута опытам, но мужчина должен был перенести полное овладение. Интересно, как это произошло - и как он выжил, чтобы суметь рассказать об этом?

- Куда мы едем? - спросил я.

- Трэппер Парк, граница штата Айдахо.

Марита наклонилась вперед.

- Алекс?

- Появилась еще одна похищенная в Бельфлер. Ее зовут Фелисия Деррингбар. Обычная история, - он обернулся ко мне. - Вы все еще в игре, Иеремия?

Да. Я был в игре.

***

Огонь был теплым.

В грузовике была печка, но Марита хотела остановиться и отдохнуть, да и нам с Алексом надо было размять ноги. Так что мы бродили вокруг, когда она готовила на костре примитивный ужин для всех нас.

- В Нью-Йорке она никогда не любила готовить, - сказал он, глядя на нее. В его голосе была любовь. - Мы всегда ели в разных забегаловках. Теперь она все время готовит.

Он не оглянулась.

- Теперь, когда у меня нет нормальной жизни, я ее полюбила, - с сожалением сказала она, но ее лицо озарилось улыбкой. - Кроме того, у меня теперь гормоны.

- Кому ты говоришь, - фыркнул он.

- Ты хочешь есть черствый хлеб?

Он поднял руки.

- Клянусь, больше никогда не буду критиковать гормоны, отвечающие за домашнюю еду.

Не сговариваясь, мы с Алексом сели, скрестив ноги и глядя на нее. Она стояла на коленях у костра, изящно наклонившись к огню. Каждый раз, когда она нагибалась, ее рука оберегающе ложилась на живот. Она, казалось, воплощала все, что я любил в людях, все, ради чего я отчаянно защищал их. Это была просто одна из минут в моей жизни, но она укрепила во мне осознание ценности моей миссии.

Алекс нарушил течение моих мыслей.

- Кто вы, Иеремия? Это ваше настоящее имя?

Я нехотя отвернулся от женщины, чтобы посмотреть на него.

- Мое настоящее имя сложно произнести в вашем вокальном диапазоне. Иеремия - более подходящее.

- Почему именно Иеремия? - с любопытством спросила Марита. Уголки ее губ изгибались в улыбке. Мне пришло в голову, что она улыбалась так, будто лишь недавно научилась это делать. Ее вопрос ошеломил меня - я никогда не думал, что кто-то задаст мне такой простой, личный вопрос. Никто, кто бы знал, кем я был на самом деле.

Я улыбнулся в ответ. Невозможно было смотреть на нее и не улыбаться.

- Слова пророка Иеремии были первым, что я прочитал во время адаптации.

Она поворошила палкой хворост в костре.

- Сколько вам было лет?

- Десять наших. Около восемнадцать ваших. Прохождение Марса вокруг Солнца занимает 686 ваших дней, - объяснил я, когда она нахмурилась. - Наши года почти в два раза длиннее ваших.

Алекс подпер рукой подбородок. Он выглядел заинтригованным.

- Должно быть, привыкать было адски трудно.

Я думал, что об этом спросит женщина, но, вероятно, инвалид знал о привыкании к новой жизни куда больше.

- Да, мне все время казалось, что время ускорилось.

- Зачем вы сюда прилетели? - спросил он, наливая чай из термоса. - Это то, чего я никак не пойму. Зачем кому-то из вас вообще было сюда прилетать?

Я всегда удивлялся противоречивости человеческого разума. Как они могут быть такими развитыми и все же иметь так много пробелов в понимании друг друга? Им отведено всего лет сорок жизни, но их возможности изумляют меня.

Взяв предложенную им кружку, я ответил вопросом на вопрос:

- Что у вас есть такого, чего не хватает на Марсе?

Его бровь приподнялась.

- Господи, да что угодно. Спасибо, Марита, - он взял тарелки и протянул одну мне. - Вода, азот, кислород…

- Аргон, - вмешалась Марита. - Назовите что угодно, и мы либо исчерпали это, либо загрязнили, либо разрушили.

Я пожал плечами. У людей явно не ощущалось этого специфического недостатка. Я обернулся к Алексу, который, насколько я знал, был когда-то причастен к проекту.

- Скольких пришельцев вы встречали, Алекс?

Он подумал.

- Не знаю… наверное, несколько дюжин.

Вероятно, даже больше, чем просто причастен.

- Хоть раз встречали женщину?

Несколько секунд он молчал.

- Нет, - признал он наконец. - Ни разу.

- Девяносто процентов наших женщин были убиты в гражданской войне в прошлом столетии. У нас матриархальное общество, - пояснил я. - Женщины защищают мужчин и детей.

- Значит, женщины сражались - и погибли, - задумчиво сказала Марита. Она начала есть, но ее хорошее настроение исчезло.

- Верно. Наш народ вымирает. За всю жизнь наши женщины могут родить лишь шесть-семь детей, и при этом они должны еще управлять общинами. Колонисты полагают, что мы должны использовать для возрождения другие расы. Пуристы же хотят, чтобы все шло естественным путем, даже при риске полного вымирания. Замечательно, - добавил я, обращаясь к Марите. Она приняла комплимент с мрачным кивком.

- Чертовски замечательно, - согласился Алекс, улыбаясь, но на нее это не подействовало. - Вы были колонистом?

Был? Я даже теперь - никто.

- В каком-то роде, - ответил я. - Не думаю, что я размышлял об этом, я просто хотел что-то изменить.

И все еще хочу. Я не хочу, чтобы нашим матерям приходилось управлять такими громадными общинами и рожать столько детей. Наши женщины устали, а они были нашими королевами и не должны были так жить. Но - таким образом?

- Когда вы молоды и не видите результатов своих идеалов, легко увлечься. Но теперь… - я затих.

- И вы прибыли сюда. Чтобы помочь этому, - она была явно разочарована.

- Это было давным-давно, Марита, - спокойно сказал я. - Вещи могут меняться. Вы начинаете беспокоиться о тех кого должны были предать. Меняете свои принципы.

Она неловко взглянула на Алекса, кивнула и ничего больше не сказала.

***

Фобос красен.

Такой большой и близкий, лениво плывущий по небу, как корабль, и солнечный свет, отражаясь, озаряет его золотым сиянием. Такой красивый. Чертовски красивый.

- Женщины! Проклятые женщины!

Открыв глаза, я увидел луну. Маленькую и белую. Я попытался представить на ее месте Фобос, но не смог.

- Мужчины! Проклятые мужчины!

Я раздраженно обернулся на звук возмущенных голосов. Алекс и Марита стояли на равном расстоянии от меня и друг от друга, глядя в разные стороны. Руки Мариты были скрещены, и она смотрела на луну. Алекс, ссутулившись, пинал камень. Какого черта я беспокоюсь об этих глупых инфантильных существах? Неужели это того стоит?

Воздух стал холодным, по моей коже побежали мурашки. Задрожав, я натянул на себя спальный мешок. Я смотрел на них, стоящих на холоде, не ищущих друг у друга защиты от тепла и не предлагающих ее. Они были похожи на заблудившихся детей.

Она поглядела на него через плечо, и внезапно ее напряжение ослабло. Ее руки потянулись к животу, и я почувствовал, что мое раздражение исчезает, сменяясь сладостно-горькой симпатией.

Его нога, пинающая камень, застыла, он обернулся к ней.

- Прости, - тихо сказал он. - Я был идиотом.

Она опустила голову и повернулась к нему.

- Я тоже.

- Ты в порядке?

- Ребенок толкается, только и всего, - она провел рукой по животу.

- Я не об этом…

- Я знаю, о чем ты спрашивал. Все хорошо. Не беспокойся, Алекс.

Он погладил ее по щеке и наклонился, чтобы поцеловать. Мне нравилось видеть их такими. Когда он начал осторожно ласкать ее, я отвернулся и закрыл глаза.

Да, это того стоило. Каждая минута.

Я заснул.

Продолжение следует...